[small-talk]

27.05.2014 в 19:30

Пишет  вместо_Шульдиха:

"Уроды", ориджинал, NC-17, angst, ust, hurt/comfort, в процессе
Название: Уроды. (Герои нерассказанных историй).
Автор:  вместо_Шульдиха ака Калиопа-сан (если еще кто-то не в курсе)
Контультант-бета-гамма-замечательный человек:  Fors. (до 5 и 6-го продолжения - они вычитаны частично); с 7-го продолжения консультант и бета/гамма -  metallica4652
Фандом: Ориджинал
Категория: Слэш
Жанр: Драма, ангст, юст, хёрт/сомнительный комфорт
Герои: Максим Глонский, Женя Пономарев, Сергей Белянский, Олег «Кельт» Минаев, Ильдар «Дарий» Самеев, Андрей Константинов
Рейтинг: NC-17
Статус/размер: В процессе/планируется Макси
Размещение: Нет
Предупреждения: Насилие, нанесение увечий, нецензурные слова.
Примечание: Пейринги не прописывала – потом все будет ясно. =) Посмотреть на главных героев можно тут vmesto-shuldiha.diary.ru/p190223911.htm

Мой любимый Нагихен нарисовал по ориджу 2 картинки. Посмотреть можно тут: vmesto-shuldiha.diary.ru/p196716773.htm

Замечательная  Mania нарисовала Женю и Ильдара. Полюбоваться можно тут: vmesto-shuldiha.diary.ru/p197461470.htm

«Как бы ни было плохо, …,
но даже в тюрьме для заключенных
каждое утро наступает рассвет».
Чезаре Павезе «Товарищ».
«А где та любовь, которой так много в черно-белых фильмах?»
Евгений Гришковец

888

Женя заправил за ухо светлую прядь. Он сидел на кровати, сгорбившись, крепко сжимая пальцами ее край. Босые ступни касались неприятно холодного пола. Женька зябко ежился, но упрямо продолжал сидеть, не в силах сделать больше ни одного движения.
Маленькая убогая комнатка была погружена в темноту. Сдерживаясь весь день, выполняя свою «работу» словно на автомате, сейчас, оставшись один, Женя не хотел ничего: ни двигаться, ни смотреть, ни дышать. Его взгляд вяло скользил по темным стенам, немногочисленной мебели, входной двери и тонкой линии просачивающегося из-под нее света и возвращался обратно к стенам, к мебели...
Сквозь тонкие перегородки комнаты слышались звуки, которыми жило это место: стоны, пьяный смех, какой-то идиотский попсовый мотивчик, казавшийся до тошноты знакомым.
- Отлично… - прошептал юноша и опустил взгляд на свои тощие ноги, - теперь эта хрень будет в моей голове, пока я ее не вспомню.
С тихим стоном Женя откинулся на все еще влажные простыни и прижал кисти рук к своим глазам.
«Как же здесь холодно», - подумал он, давя на глаза так сильно, что под веками начали вспыхивать разноцветные искры.
«Как же здесь холодно» - эта мысль посещала его довольно часто. Порою ему казалось, что холод пробирает его до костей.
Господи, как он мог докатиться до такого?!
Юноша устало вздохнул. Он хорошо помнил, как провел здесь первые дни, наполненные отчаянием и тошнотой. Помнил, как его рвало в грязном туалете: Женя стоял перед унитазом, щербатый кафель больно врезался в коленки, и его выворачивало желчью и тем немногим, что он смог впихнуть в себя за последние несколько суток.
Привкус рвоты не покидал его до сих пор, но, по крайней мере, его уже не тошнило.
Внутри ничего не осталось, кроме звенящей пустоты и усталости. Надо было выбираться из долговой ямы, в которую его утащил отец, как-то жить дальше, на что-то надеяться, но долг был просто чудовищно велик.
- Я все улажу, вам не о чем волноваться.
- Да, ты с ума сошел! Это же такие деньжищи! Гребаный бизнес!
- Я же сказал…
- Да, похрен, что ты сказал! Они мне сумочку порвали, синяк на руке! Пригрозили, что если ты не отдашь, то… Нет. Нет, нет-нет-нет! Я даже думать об этом не хочу.
- Оксана, никто не собирается…
- Собирается! Почему вечно я? Пусть _этот_ хоть раз что-то для семьи сделает!
Женя вздрогнул. Наверное, он задремал.
Мимо двери по коридору прошла шумная компания, послышался звон разбитого стекла и матерная ругань. Навязчивый развеселый мотив так и вертелся в голове, раздражая и не отпуская ни на секунду.
Женя резко сел. Ему все еще было холодно. Юноша передернул плечами, потер ладонями лицо, и встал. По внутренней стороне бедра скатилась белесая капелька. Женька, поморщившись, провел пальцами между ягодиц. Задний проход неприятно саднило.
- Черт, – тихо выругался он и ударил кулаком по выключателю.
Комнату осветила единственная не успевшая перегореть лампа в прикроватном бра.
Женя на секунду сощурился, привыкая к свету, и направился к двери, ведущей в маленькую душевую комнату. Он уже дотронулся до дверной ручки, мечтая, как смоет с себя пот и сперму того жирного борова, которого он обслуживал всего каких-нибудь двадцать минут назад, как входная дверь распахнулась и в комнату вошел Рудик.
На самом деле этого невысокого чуть полноватого мужчину звали Рудольф, но все обращались к нему исключительно «Рудик». И не то чтобы Женька сильно хотел узнать, почему.
- Отлично, ты уже освободился! - преувеличенно бодрым голосом произнес вошедший.
Женя, так и не открыв дверь в душевую, опустил руку. На сегодня он уже отработал положенное ему количество человек, неужели это не все? Рудик не мог так с ним поступить…
Хотя почему не мог? Женя едва удержался от нервного смешка: ради денег этот человек мог абсолютно все.
- Так, - продолжил Рудик, потирая руки и глядя на насупившегося юношу, - тут подвернулось такое дельце… В общем, если ты понравишься двум людям, которые будут здесь через полчаса, тебе скостят внушительную сумму.
Женя неверяще посмотрел на мужчину.
- Двум?!
- Что тебя удивляет? – Рудик смешно вытянул губы трубочкой.
- Я никогда… У меня… - Женя от волнения не мог подобрать слов, идиотская песня в его голове мешала сосредоточиться, - Я никогда не обслуживал двух сразу!
- Все когда-нибудь приходится делать в первый раз, мила моя! – хохотнув, Рудик похлопал юношу по плечу.
Он задержал на нем свою руку, поглаживая выступающую ключичную косточку. Женька подавил в себе желание отстраниться.
- Я отказываюсь… - пробормотал он, стараясь, чтобы это прозвучало как можно более уверенно.
Естественно у него это не получилось.
Рудик нахмурился, и ладонь на плече Жени сжалась, причиняя боль.
- Послушай меня, ты… - голос мужчины теперь звучал угрожающе, - я не собираюсь уговаривать тебя, словно девицу. Поздно заботиться о своей невинности и слов «не хочу», «не могу», «отказываюсь» - тоже слышать не желаю. Считай, что это подарок на Рождество: списать с себя такую сумму всего за одну ночь.
- Сейчас лето, - невпопад заметил Женя.
Рудик усмехнулся, переходя на свой обычный веселый тон:
- Считай, что нет! – мужчина снова похлопал юношу по плечу, на этот раз настолько сильно, что Женька невольно отступил в сторону, потирая ушибленное место.
- Полчаса, - напомнил Рудик и направился к двери.
На самом пороге он обернулся.
Его взгляд – жесткий, колючий и… сочувствующий? - очень не понравился Жене. Под ложечкой неприятно засосало. Рудик молчал, разглядывая обнаженную фигуру юноши, жадно подмечая детали. Иррационально захотелось прикрыться руками.
Женька слабо улыбнулся: он все еще может это испытывать?! Стыд - даже смешно. Рудик был его первым мужчиной, и уж голым-то он его точно видел. Не раз.
«Да, каким только не видел», - подумал юноша, и улыбка исчезла с его губ.
Пауза затягивалась. Женя не хотел спрашивать, что не так, а Рудик продолжал молчать.
Впрочем, спустя несколько секунд, мужчина все же отвел от Женьки взгляд и, уже шагнув за порог, снова повторил:
- Полчаса.
Женя посмотрел на закрывшуюся за Рудиком дверь и зачем-то кивнул.
Это всего лишь одна ночь. Одна ночь, которая уменьшит сумму, которую должен его папа. Одна ночь, которая немного приблизит его к свободе. Только вот, что делать с ней – свободой – после всего этого, Женька не знал.
Юноша отвернулся. После взгляда Рудика еще сильнее хотелось вымыться. Женя открыл дверь в душевую комнату.
Маленькое помещение встретило его желтым потрескавшимся кафелем, темными следами плесени в углах и мутной зеркальной плиткой над хлипкой раковиной. Вместо зеркала.
«Жаль», - в который раз за последние несколько месяцев подумал Женя. Он растопырил пальцы и приложил ладонь к зеркальной поверхности: жаль, потому что зеркало можно было бы разбить. Плитку тоже можно было бы разбить, но уж точно нельзя было списать на «несчастный случай».
Пальцы, лежащие на отражении Жениного лица, дрогнули и сжались в кулак. Что они все нашли в нем?! Тот же Рудик с его сальными липкими взглядами! Каждый раз у Женьки создавалось впечатление, что этот мужчина хочет его съесть. Голод в глазах, язык, скользящий по нижней губе, ладони, оглаживающие бедра – это было отвратительно. И не понятно.
Женя опустил руку на край раковины. Ему понадобилось приложить максимальное усилие, чтобы не отвернуться от смотрящего на него с зеркальной поверхности человека. Худое невыразительное лицо, блеклые глаза, бледная кожа, отросшие до плеч волосы – все это не казалось ему ни красивым, ни завораживающим, ни, тем более, вызывающим то самое желание, которое разгоралось в глазах, смотрящих на него людей.
Женя был серым, обычным. Единственными яркими пятнами в его внешности были темные тени под глазами, да синяки на коленях и бедрах. Все.
Но каждый день обязательно находился тот, кто выбирал именно его. Женю распластывали на кровати, ставили на колени или придумывали что-нибудь «новенькое». Ему шептали, что он восхитителен, когда вбивали в старый матрац, больно сжимая собранную в пригоршню кожу, кусая за шею, оставляя на нем свои метки.
Иногда рядом оставался Рудик, иногда кто-то еще. Они смотрели на него, находя нечто, что заставляло Женю чувствовать свою вину. И отвращение.
К ним.
К себе.
Раковина под Женькиной рукой угрожающе скрипнула, грозясь оторваться от стены и разбиться на множество малопривлекательных осколков. Женя отступил от нее. Мотив в его голове зашел на сотый – или тысячный? – круг. Юноша с силой тряхнул головой, словно пытаясь избавиться от надоедливой музыки. Светлые пряди упали на лицо, и он, зажмурившись, ступил под душ, наощупь выкручивая до упора кран с горячей водой.

888

Рудик закрыл за собой дверь в Женькину комнату.
- Дерьмо! - смачно выругался мужчина и выудил из кармана брюк сотовый телефон.
Немного поколебавшись, он набрал по памяти номер и приложил трубку к уху. Под звуки голоса певицы Натали, Рудик отошел в дальний конец коридора, останавливаясь напротив пожарного выхода. Когда в динамике раздалось раздраженное: «Слушаю!» - он заговорил, оглядываясь на дверь, из которой только что вышел.
- Он свободен и будет ждать.
- Отлично. Надеюсь, что у тебя все готово, не хотелось бы накладок. Ты понимаешь, о чем я?
- Понимаю, но ты уверена, что… - Рудик нервно облизнул губы, - уверена, что это того стоит?
- Да. Почему это тебя волнует? Пожалел бедную сиротку? – в трубке раздался смешок, - Его папаша должен и тебе.
- Об этом сложно забыть, - мужчина с досадой поморщился, - Хотел бы я, чтобы этого долга не существовало.
- Все так плохо? – в голосе женщины звучала издевка.
- А ты как думаешь? Это ведь мне потом за ними убирать!
- Так тебе ж не только долг Пономарева выплатят. Чего ты возмущаешься? Неделю назад ты был рад этому.
- Был. Был, черт вас дери! А теперь нет!
- Послушай меня. Если ты боишься, то можешь выйти из дела. Но это очень огорчит заказчика. Ты же знаешь, каков Дарий, когда не получает желаемого.
- Знаю. Блядь, как же все задолбало!
- Не ной.
Ответить Рудик не успел: женщина, с которой он разговаривал, просто сбросила его звонок.
Мужчина покрутил в руках телефон и, снова ругнувшись, спрятал его в карман брюк.
- Чтоб вас всех! – со злостью бросил он, испуганно отшатываясь от полуобнаженной девушки, которая выскочила из соседней двери, - Ты почему еще тут? Я же велел свалить всем отсюда!
- Да ты охренел! – невнятно воскликнула она, взмахнув рукой, и тут же схватилась за стену, чтобы не упасть, - Я собираюсь!
- Собирайся быстрее! Чтоб!.. Чтоб духу твоего здесь через пять минут не было! – Рудик ткнул в девушку пальцем и быстро зашагал прочь, желая как можно быстрее оказаться в своем кабинете.

888

Когда Женька вышел из душа, на него обрушилась тишина - оглушительная, совершенно нетипичная, - даже мелодия, крутившаяся в голове все это время, стихла, оставив после себя блаженную пустоту.
Женя, как был - обнаженный, с влажно блестящими капельками на плечах, - осторожно выглянул в коридор.
В многочисленных комнатах этого здания редко бывало так тихо. По правде говоря, Женя такого даже не припоминал, но внезапно случившись, тишина просачивалась везде, давила, заставляя испытывать смутное беспокойство.
- Я просто устал, - прошептал юноша, отшатнувшись внутрь комнаты, прикрывая за собой дверь и опираясь на нее ладонями, - просто устал.
Постояв так немного, Женя легко оттолкнулся от двери. Он взял серое видавшее лучшие времена полотенце и, тщательно вытираясь, подумал о том, в чем лучше встретить гостей: одеться как-то специфически юноша уже не успевал.
- Все равно раздеваться, - уныло пробормотал он и, отбросив полотенце в сторону, протянул руку к халату, перекинутому через спинку стула.
Шелковая ткань мягко легла на плечи. Юноша запахнул полы, завязал пояс, и его руки устало опустились: Женя знал, насколько неправильно выглядит в этой глянцевой тряпке. Бордовый халат, слишком короткий – даже не прикрывающий угловатые коленки – с рукавами на три четверти, смотрелся на Женьке нелепо.
Но Рудику нравился. Впрочем, он же его и подарил.
- Ты такая блядь, - шептал мужчина Жене, оглаживая его под скользкой тканью, - ты такая в нем блядь.
Юноша сморгнул, прогоняя лишнее воспоминание, и присел на край кровати. Часы на стене тихо отсчитывали секунды. Все, что теперь Жене оставалось - это просто ждать.
Он сложил руки на коленях, словно школьник. Под правой его ладошкой оказалось изображение розовой хризантемы. Женя облизнул губы и невесомо погладил пальцами нарисованные лепестки.
Минуты тянулись одна за другой. Юноша продолжал сидеть, смотря на свои руки, не зная, чем себя можно было бы занять до прихода клиентов. Мысли вяло текли в его голове: вспоминалась комната в общежитии, учеба в университете, мелкие проблемы, казавшиеся когда-то такими серьезными.
Женя улыбнулся и перевел взгляд на выкрашенные в оранжевый цвет доски пола: «Хочу домой»…
Его голова начинала потихоньку клониться вперед: сказывались усталость после тяжелого дня и горячий душ. Тишина убаюкивала, и Женя сонно прикрыл глаза.
Именно в этот момент входная дверь распахнулась. Женька, вздрогнув, вскинул голову и замер. В комнату шагнули двое молодых мужчин.
Когда Женя увидел их, то у него промелькнула мысль, что, возможно, все будет не так отвратительно. То есть отвратительно, но не настолько отвратительно, как всегда.
В целом, клиенты Жени были разными, и иногда он не мог вспоминать их без содрогания. Однако, вошедшие производили хорошее и в крайней степени странное впечатление: им было здесь не место. Судя по их одежде, осанке и поведению – они привыкли ко всему лучшему и дорогому. Женя ни тем, ни другим себя не считал. Он был никаким. Его неопытность в некоторых вопросах заводила, но сейчас юноша сомневался, что эти двое хотят кого-то столь неловкого, как он.
Женя сглотнул и попытался выдавить из себя улыбку, памятуя о том, что от этих людей зависит уменьшение долга его отца.
Его долга.
Один из вошедших – холеный, уверенный в себе, такой, какого с легкостью можно было бы представить с аристократической тростью и белыми перчатками в руках, - посмотрев на Женю, усмехнулся:
- Андрей, посмотри, какая прелесть, - изящная кисть небрежно качнулась в сторону юноши.
Женя сжал ткань халата мгновенно взмокшими ладонями. Захотелось провалиться под пол.
Андрей поправил тонкие очки, провел рукой по идеально уложенным волосам, и промолчал. Он просто прикрыл за собой дверь, аккуратно поворачивая язычок задвижки. Женька хотел было возразить, но первый мужчина подошел к нему и сел рядом.
- Привет, - произнес он, ослабляя черный галстук и расстегивая верхнюю пуговицу белоснежной рубашки.
- Привет, - негромко ответил Женя.
Отчего-то ему захотелось съежиться, сделаться как можно меньше. Теперь посетители нравились ему гораздо меньше.
Аристократ – так Женька окрестил про себя говорившего мужчину - погладил юношу по щеке. Пальцы скользнули на скулу, мягко ложась на подбородок.
- Хороший мальчик. Послушный. Ты же послушный? – его голос сочился патокой.
Женя неуверенно ответил внезапно осипшим голосом:
- Да, - его взгляд скользнул было в сторону Андрея, но настойчиво сжавшиеся на подбородке пальцы вновь развернули его лицом к сидящему рядом человеку.
- Видишь, Андрей, мальчик не доставит нам никаких хлопот.
Мужчина дернул юношу за руку на себя, заставляя прижаться к своему безупречному костюму.
- Боишься меня? – теперь его голос приобрел нотки змеиного шипения.
Женя дернулся. Глаза клиента из-под полуопущенных век флегматично осмотрели лицо юноши, останавливаясь на губах. А затем он наклонился и поцеловал Женю.
Поцелуй вышел жестким и злым: его губы, жадно сминая, кусая, подчиняли своей воле. Женя забился, упершись руками в грудь мужчине, отталкивая его. Но тот отпустил его только тогда, когда посчитал нужным.
Женя отпрянул, вскакивая, прижимая одну руку к горящим истерзанным губам, а второй стискивая расходящиеся на груди края халата.
- Я не целуюсь с клиентами! – чуть приглушенно воскликнул он.
Аристократ усмехнулся, и дернул Женю за рукав, принуждая опуститься на кровать подле себя:
- Котик, сегодня ты делаешь все.
Женя не успел испугаться хищному выражению его лица, когда на плечо опустилась рука второго мужчины. Юноша обернулся. Лицо Андрея – красивое, с правильными холодными чертами – выражало безмерную скуку.
- А ты, Дарий, говорил, что мальчик не доставит хлопот, - Андрей посмотрел в широко раскрытые глаза Женьки. - Что же нам с этим делать?
И, возможно, потому что Женя попытался вывернуться из-под руки Андрея, начиная испытывать что-то очень напоминающее панику, он и упустил момент, когда в его шею вонзилась игла шприца.
Юноша дернулся, смешно и неловко вскидывая руки, но было уже поздно. Тело мгновенно налилось слабостью, и комната противно закружилась перед глазами. В голове снова зазвучал мотив умолкнувшей было надоедливой песни.
Свет от лампы то расплывался, то становился нестерпимо ярким. К горлу подкатывала тошнота. И Женька вдруг понял, что падает. Он попытался удержаться, зацепиться хотя бы за что-то, но его неумолимо тянуло куда-то вниз.
Ставшая такой тяжелой голова откинулась назад. Жене хотелось что-то сказать, что-то сделать, он силился понять, вспомнить, что именно, но мысли ускользали от него, сливаясь в голове с отвратительно громкими аккордами.
Он попытался закричать, но все, что у него вышло, это тихий жалобный звук, похожий на писк месячного щенка.
Дарий подхватил завалившееся на бок тело Жени, погладил его по все еще влажным волосам, и, приблизив губы к виску, прошептал:
- Спииии.

888

Макс, прикрыв глаза, потер переносицу. Его пальцы слегка подрагивали.
- Вы пробыли здесь всего два дня, а я уже готов придушить вас! – мужчина отнял руки от лица и посмотрел на стоящую перед ним женщину, - Александра, вы понимаете, о чем я?
- Конечно, нет!
Максим нервно рассмеялся, чуть запрокинув голову.
- Вот поэтому я и не вижу оснований продолжать наше с вами сотрудничество. Будьте любезны, катитесь ко всем чертям!
Женщина насупилась:
- Вы несправедливы. Я же ничего такого не сделала!
Максим удивленно уставился на нее:
- Да что вы говорите, надо же! Разве я недостаточно четко обозначил, что от вас требуется? Достаточно. И я совершенно не рассчитывал на то, что после подробного инструктажа, вы будете передвигать мой ноутбук!
- Я просто вытирала пыль! - Александра явно не желала сдавать своих позиций.
Максим вздохнул.
- Вы его поставили на кофейный столик. Вы вообще читали договор о найме?
- Да, и там не сказано, что я не могу прикасаться к вашему ноутбуку.
- А знаете, что там еще не сказано? То, что вы можете его брать и менять его местоположение! И это еще не все, - Макс перевел дыхание и продолжил, - Мыло.
- Мыло?
- Да, мыло. Розовое мыло в моей чертовой мыльнице! Александра, что вас заставило заказать подобное?
- Но я…
- Что вы, я решу сам! – Глонский раздраженно мотнул головой, - Не перебивайте, я еще не закончил. Салфетки для рук с бабочками – что выдало во мне любителя насекомых?! Ваша кружка – вас чем-то гостевая посуда не устроила? Раздернутые шторы в моей спальне – без комментариев – какого хрена?! И что за кактус появился на подоконнике?
Максим обвиняющим жестом ткнул в сторону означенного растения.
- Это не кактус! – оскорбилась Александра, - Это кальцеолярия.
- Кальций, что?
- Кальцеолярия!
- Господи, это даже произнести невозможно, а вы притащили его в мой дом!
- Вы сказали позаботиться об!..
- Нет!
- Вы просто псих!
Максим снова прикрыл глаза и пару раз глубоко вздохнул. Когда ему показалось, что он достаточно успокоился, он открыл глаза и четко произнес:
- Вон.
- Что? – опешила женщина, уперев руки в бока.
- Я сказал – вон! Вон отсюда! И чтобы я вас больше никогда не видел!!!
- Вы мне не заплатили! – воинственно сопротивлялась Александра.
Максим издал звук, похожий на рычание, вытащил из внутреннего кармана своего пиджака бумажник и швырнул несколько купюр в свою несостоявшуюся домработницу.
- Вот. Забирайте и убирайтесь.
- Но я еще не пересчитала деньги!
- Этого и не требуется! – Максим, наконец, окончательно вышел из себя, - Там гораздо больше, чем вы заслуживаете!
Александра хотела сказать что-то еще, но Макс больше ее не слушал: он схватил упирающуюся даму и поволок ее к выходу. Выталкивая женщину в коридор, он увидел Сергея Белянского, стоящего с поднятой рукой, как если бы тот собирался нажать на кнопку звонка.
- Добрый вечер, - пробормотал Сергей споткнувшейся об него Александре, поспешно отходя в сторону двери.
Женщина на секунду замерла, разглядывая невольного свидетеля заключительной части ссоры с Глонским, и воспользовавшись этим замешательством, Сергей скользнул в квартиру Максима, за секунду до того, как тот с грохотом захлопнул дверь.
С лестничной клетки донеслись громкие ругательства и, судя по глухому звуку, дверь с той стороны пнули ногой.
- Истеричка! – в сердцах произнес Максим, проходя мимо Сергея в комнату.
Тот покачал головой, снимая обувь.
- Я даже спрашивать не буду, что это было.
- Вот и не спрашивай! Не до тебя! – откликнулся Максим из комнаты, где наливал себе выпить.
- Успокойся, - миролюбиво проговорил Сергей, проходя к своему другу.
Тот стоял около барной стойки, располагающейся в дальнем конце огромной комнаты-студии, и покачивал в руке небольшой толстостенный стакан.
Сергей усмехнулся, проходя мимо Максима к той части комнаты, которую можно было назвать кухней.
- Я спокоен, – пробурчал Макс, сделав глоток.
- Нет, ты не спокоен, - констатировал Сергей, открывая шкафчики, и доставая из них банки с чаем, приправами и кружку, к которым, как уже догадывался Максим, сейчас добавится молоко из холодильника.
- Спокоен, - упрямо проговорил хозяин квартиры, чем вызвал еще один смешок своего гостя.
- Нет.
Макс раздраженно дернул рукой сжимающей стакан:
- Черт возьми, да, я не спокоен! Доволен?! – он сделал еще один глоток и посмотрел, как Сергей ловко управляется с ингредиентами для индийского чая.
- Вообще-то нет, - заметив не одобряющий взгляд друга, направленный на него, рассмеялся мужчина.
- Сергей, иди к черту! Если ты опять собираешься пить эту бурду в моем доме, то лучше сразу убирайся туда же, куда и Александра.
Сергей, все еще улыбаясь, поставил молоко разогреваться на плиту, добавив в него специи и чай.
- А куда, позволь спросить, она убралась?
- Ко всем чертям!
Максим вдохнул запах корицы с нотками кардамона и гвоздики, который постепенно заполнял пространство комнаты, и уже более спокойно произнес:
- Я никогда не найду себе домработницу, - это прозвучало обреченно.
- У тебя слишком завышенные требования, - ответил Сергей, снимая потемневшее от специй и чая молоко, выливая его в уже подготовленное ситечко.
- У меня нормальные требования. Просто я и женщины – мы находимся в разных вселенных и говорим на разных языках. Как ты можешь пить эту дрянь?!
- Ты преувеличиваешь, - Сергей улыбнулся, смотря, как молоко медленно процеживается в чашку, - но даже если и так, то, что мешает найти тебе домработника? И это не дрянь – это потрясающе полезный напиток, в отличие от коньяка, который ты сейчас пьешь.
Макс скептически посмотрел на своего друга и вцепился в свой стакан так, словно Сергей собирался его отобрать.
- Белянский, ты спирта нанюхался в своей больнице? Какой нормальный мужик пойдет убирать квартиру?! Тем более такую, - Макс сделал широкий жест рукой, обводя пространство вокруг.
Сергей повел головой, осматривая помещение по траектории жеста Максима. Двухэтажный пентхаус действительно вызывал сомнение, что его так уж легко содержать в чистоте.
Сергей хмыкнул, снова возвращаясь к своему чаю:
- Так найди ненормального, - проговорил он, вытаскивая ситечко из кружки* и вытряхивая его содержимое в мусорное ведро, - У тебя это хорошо получается.
Максим состроил кислую мину.
- Очень смешно. Твоя неприязнь к Кельту растет в арифметической прогрессии.
Сергей отмахнулся от Макса:
- Только давай без математических терминов. И – да – мне не нравится Олег. Имею право, - он вымыл ситечко и положил его в один из ящиков.
Максим отошел от барной стойки и развалился на диване.
- Помимо того, что он периодически пытается убить мою печень, что тебя еще не устраивает?
Сергей, сжимая в руках кружку с чаем, присел в кресло напротив Макса.
- Все. Он неприятен мне как человек. Индюк с непомерно раздутым самомнением.
- Я передам ему твои слова.
- Да уж будь любезен. Может тогда он надумает подраться со мной, и я зарежу его скальпелем, - Белянский отпил из кружки и зажмурился от удовольствия. - Тебе надо как-нибудь это попробовать, и я даже готов лично приготовить для тебя этот напиток богов.
Максим рассмеялся и одним большим глотком допил свой коньяк.

* Автор в курсе, что индийский чай – это густая жидкость в начале, и цедится, ну, просто очень долго. Сделаем допущение, что малое количество чая цедится намного быстрее, чем большое.

888

Ильдар передал бесчувственное тело Жени Андрею и встал. Андрей окинул взглядом юношу и расположил его на кровати, разведя в стороны руки и ноги.
- Звезда, - хмыкнул он и обратился к Ильдару, - Сколько у меня времени?
Ильдар, сняв с себя галстук и пиджак, стал расстегивать рубашку.
- Минут десять. Успеешь? – мужчина, не отрываясь, смотрел на Женю.
- Не вопрос, - ответил Андрей и, поднявшись с кровати, шагнул к двери, где он, войдя в эту обшарпанную комнату, оставил свой чемоданчик.
Из чемодана он достал камеру и раскладную треногу под нее. Расположив аппаратуру напротив кровати, Андрей проверил ракурс.
- Отлично, - он немного отстранился от объектива и обратился к Ильдару, - Дарий, присядь, хочу удостовериться, что будет все видно.
Ильдар уже успел почти полностью раздеться и стоял, задумчиво держа в руках латексные перчатки и маленький складной нож. Когда Андрей его окликнул, мужчина молча выполнил просьбу своего друга, отложив перед этим перчатки и нож на стоящую неподалеку тумбочку.
Андрей удовлетворенно кивнул:
- Отлично смотритесь.
Ильдар слегка качнул головой:
- На это я и рассчитывал. Он не так плох, как я думал.
Мужчина провел рукой по ноге Жени, поднимаясь вверх к угловатой коленке, к небрежно распахнувшимся полам шелкового халата.
- Ему идет красное, - Ильдар облизнулся.
Андрей поправил очки и взглянул на распростертое на кровати тело.
- Моль бледная, - проговорил он и принялся возиться с настройками камеры.
Ильдар негромко рассмеялся:
- Просто он не в твоем вкусе. Но ты посмотри на этого мальчика: он словно создан для того, чтобы быть жертвой, быть жертвенным агнцем, - глаза мужчины хищно прищурились, когда он слегка приподнял полу Жениного халата указательным пальцем, - Я хочу привести его на заклание.
- Наслаждайся, тебе практически его подарили.
- Да, за такую-то цену, - Ильдар склонил голову, приближая лицо к бедру юноши и вдыхая его запах, - Мыло. Дешевое мыло. Дешевое мыло дешевой проститутки. Смешно.
Мужчина погладил бедро Жени, слегка царапая кожу ногтями:
- Я исправлю это, котик, твой запах изменится.
Андрей, закончив настраивать камеру, подтянул ногой стул, сбросил с него Женину одежду, и уселся, сложив руки на груди.
- Эти шлюхи просто отвратительны.
- Но не конкретно эта, - Ильдар стащил с себя остатки одежды и потянулся за перчатками.
- Почему? Он такой же, как и все, только бесцветный какой-то. И даже эта тряпка не делает его чем-то более привлекательным, - Андрей поморщился, разглядывая бесчувственного Женьку.
Ильдар надел перчатки и с тщательной заботой расправил латекс на своих руках. После он неспешно произнес, делая небольшие паузы между словами:
- Ты любишь яркие краски. Тут их нет. Но твой член стоит.
Андрей качнул носком начищенной туфли.
- Ты на меня даже не смотришь.
- Этого и не требуется. Ты заводишься…
- Да, верно, но не от его вида.
- Я знаю. Ситуация.
Андрей опустил руку на свой пах и ненавязчиво прошелся ладонью по очертаниям члена под тканью брюк.
- Раскрась его для меня. Возможно, я изменю свое мнение, если он станет прекрасен.
- Раскрашу, Андрюша, - Ильдар перекатился, оказываясь между разведенных ног юноши, - Присоединишься?
Руки в перчатках опустились на Женины коленки. Ильдар сжал их, впиваясь пальцами в бледную кожу, разводя ноги Жени еще шире.
- Чуть позже, Дарий, - ответил Андрей, жадно наблюдая за руками Ильдара.
- Как знаешь, - мужчина отвел в сторону бордовую ткань халата.
Женя слабо пошевелился, приходя в себя. Первое, что он увидел, когда смог сконцентрироваться, была страшная улыбка Ильдара.

Продолжение в комментариях.

Если кто-то хочет высказаться по поводу текста, то это можно сделать тут: vmesto-shuldiha.diary.ru/p196237631.htm
Автор любит комментарии.